- Рад, что смог помочь.
Она медленно покачала головой. – А я нет. Мне было бы проще перенести этот мир, будь я безумной. В безопасности безумия.
- Что ж, - сказал я. - Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
- Особенно на Темной Стороне, - добавила она.
И нам обоим удалось слабо улыбнуться, только между нами.
- Итак, - сказал я, глядя на окружающих, - это конец мира, и все это - моя вина. А теперь скажите, почему. Расскажите мне, что случилось.
- Ты сам это начал, - начал рассказ Ларри Забвение. - Когда вернулся на Темную Сторону после пятилетнего отсутствия. Никто даже не мог этого предположить. Мы приложили массу усилий, чтобы организовать события, заставившие тебя бежать – действовали тайно, всегда через агентов, которые даже не знали, кому служат. Потребовалось немало наших сил и власти, но, учитывая, отсутствие успехов в покушениях на твое убийство... мы были готовы попробовать что-нибудь еще. Предполагалось, что ты будешь травмирован настолько, что сбежишь в Лондон, в обычный мир, и никогда не вернешься. Мы были полностью уверены, что наконец-то добились успеха. Но здесь ничего не изменилось, и когда Энни расследовала, почему, у нее бало видение твоего возвращения, не смотря ни на что. Тогда мы использовали существо, притворившееся домом на Блэйстон-Стрит, и установили для тебя ловушку. Если ты собиралсяе вернуться на Темную Сторону, мы хотели, чтобы это было на наших условиях.
- Но если бы не было дома, я бы никогда не вернулся, - сказал я.
- Может быть, - сказала Джессика. - Вмешательство во Время дело неопределенное. Иногда мне кажется, что вся вселенная построена на иронии. Вмешавшись, мы создали семя собственной гибели. Тебе еще не хочется плеваться?
- И когда ты вернулся, события развивались с предсказуемой неизбежностью, - сказала Энни Скотобойня. - Настаивая на поисках истины о своей матери, хотя все тебя от этого отговаривали, ты создал целую цепь событий, которые и привели к Войне между твоими и ее силами. Сражаясь за Темную Сторону, вы вдвоем ее уничтожили, как две собаки с одной костью, потому что ни один из вас не позволил бы другому ее контролировать. Что же касается тебя, то ты высосал всю жизнь из мира, осушив его и подпитывая все большую и большую магии для твоей драгоценной Войны.
-Ты разбрасывался своими людьми, - продолжал Ларри. - Бросая их в бой, снова и снова. Для вас двоих ничего не имело значения, кроме победы. И так Война продолжалась, пока у вас не закончились людей, чтобы воевать, и не осталось никого, кроме тебя и Лилит.
- Вы убили друг друга, - сказал Граф Видео, по-прежнему глядя в огонь. - Используя Говорящий Пистолет. Но к тому времени было уже слишком поздно. Дело было сделано.
- Вот почему мы достали Пистолет и вживили его Сьюзи, - сказала Джессика. - Даже не смотря на то, что эта процедура почти уничтожила нас. Потому что мы были уверены, что он был тем самым оружием, которое тебя уничтожит. Она кричала, как проклятая, когда мы встраивали Пистолет, но она ни разу не дрогнула. Бедная Сьюзи. Отважная Сьюзи.
Вдруг все мы резко обернулись и замолчали, услышав, как чье-то невероятно огромное и тяжело тело волочится снаружи. Мы все замерли неподвижно, прислушиваясь. Даже Король Шкур прекратил скулить в своем углу. От каждого движения дом сотрясался до основания, затем звуки отодвинулись, исчезая в ночи. Все медленно расслабились. Неудивительно, что мои Враги настолько ослабли. Вынужденные жить так жить постоянно, всегда в страхе, никогда не зная, когда их могут обнаружить и убить... На самом деле, немного отличий от жизни, которую они приготовили для меня. Но вряд ли я реально почувствовал месть или удовлетворение. Никто не должен так жить.
- Все, что осталось от Человечества сейчас, - продолжила Джессика, - это небольшие группы, типа нашей. Те, кто выжил в Войну, скрывшись, как испуганные мыши в норках. Мы по-прежнему прячемся, ждем, выживаем, делаем, что можем. Надеясь... на чудо. Но мы уже несколько месяцев не получали никаких известий от других групп, и когда мы взываем, не отвечает никто. Так что, возможно, ... мы – это все, что осталось. Последний Редут Человечества, возлагающий последние надежды на смерть одного человека.
- Кто бы мог подумать, что такие, как мы, могут быть последней надеждой Человечества, - печально произнес Король Шкур из своего угла.
Все мы посмотрели на него, ожидая дальнейшего, но он больше ничего не сказал. Он по-прежнему не смотрел на меня. Но, по крайней мере, он перестал плакать.
- Единственные оставшиеся в живых снаружи – это последние остатки детей Лилит, - сказал Ларри Забвение.- Мутировавшие, чудовищные и совершенно безумные. Скитаются в развалинах, убивают все, что находят, в том числе и друг друга. Я иногда задаюсь вопросом, знают ли они, что Война закончилась. Они долго не протянут. Энергии, освобожденные во время Войны тобой и твоей матерью, по-прежнему наполняют ночь, изменяя все. Скоро всех их не станет... так же, как и нас, и то, что осталось от мира, будет принадлежать насекомым.
- Но теперь я здесь, - решительно заявил я. - Мы поговорили, и это изменит все.
- Правда? - спросила Джессика.
- Да, - ответил я. - Я должен в это верить. И вы тоже. Это наша единственная надежда. Единственная надежда человечества. Используйте свою могущество. Отправьте меня назад, в Прошлое, во время, из которого я пришел. Я обещаю, что найду способ остановить Лилит бех вовлечения армии. Не будет никакой Войны, вызвавшей все это.
- Вы хочешь, чтобы мы тебе поверили? - спросил Граф Видео. - Поверили человеку, который всех нас отправил в Ад?
- Почему мы должны верить в тебя? – это был Ларри. - Почему мы должны верить тебе, Джон Тэйлор, сын Лилит?
- Потому что твой брат Томми верил, - ответил я. – Даже имея веские причины не делать этого.
Граф Видео резко вскочил на ноги, повернувшись лицом ко мне. - Мы можем убить тебя, - сказал он.- Сейчас ты, наконец, здесь, в наших руках. Мы можем тебя убить, даже если это будет означать смерть для всех нас.Может, это того стоит, зная, что ты мертв. Тогда, возможно, мы все могли бы покоиться с миром.
- Вы хотите отомстить или остановить Войну?- спросил я. - Если я умру, здесь и сейчас, кто остановит Лилит? Вы должны знать, что она планирует переделать Темную Сторону по собственному представлению, убить всех, кто выступает против нее, и переделать Человечество во что-то более сговорчивое - чтобы служило ей до конца своих дней. Я предпочитаю лучше умереть. Я – это ваш единственный шанс остановить Лилит. Остановить все это. Если я смогу найти способ, чтобы свалить ее без Войны... это должно быть важнее мести. Разве не так?
В конце концов, им понадобилось около десяти минут на споры, прежде чем неохотно согласиться. Энни Скотобойня вскрыла вену на своей руку и кровью нарисовала на полу пентаграмму, пока остальные совместными усилиями готовили силы, оставшиеся в их распоряжении. Джессика Сорроу использовала своего игрушечного мишку в качестве точки сосредоточения правильного места и времени. Граф Видео совершал пассы руками, оставляя в воздухе следы искрящейся энергии, сплетая воедино научную теорию и бинарную магию, а его нейротехнологии искрили и брызгали на морщинистой коже. Король Шкур, прямой и гордый, делал то, для чего был рожден, призывая мощную магию древними Словами Власти. А Ларри Забвение принимал все в свое неживое и немертвое тело, ставшее каналом для ужасных энергий, пробужденных ими, принимая на себя все кары, чтобы остальные могли сосредоточиться на Работе.
Энни Скотобойня резко махнула окровавленной рукой, и я шагнул в пентаграмму. Последним взмахом она замкнула узор, и пентаграмма вспыхнула. Ее алые линии пентакль сияли от могущества, и мир за ее пределами начал тускнеть и и терять вещественность.
И в этот момент Король Шкур поднял голову, глаза на его лице стали огромными.
- Они здесь! - воскликнул он. - Они прошли сюда за Тэйлором! Они прорвали нашу оборону, а мы были так заняты Тэйлором, что даже не заметили! Они здесь!
Монстры ворвались, проломив разом все стены. Огромные грубые фигуры с жаждущими взглядами и слюнявыми пастями. Длинные когти многопалых рук вспарывали камень, кирпич и штукатурку, а что-то темное и жилистое пробивало дыру в потолке. Пол под нашими ногами подпрыгнул, и в нем открылся провал, похожий на огромный глаз, глядящий из расширяющейся бездны. Мои Враги не обращали ни на кого внимания, сконцентрировавшись на Работе, чтобы отправить меня назад во Времени. Шипастое щупальце выстрелило из потолка и обвилось вокруг Графа Видео. Кровь хлынула из его рта, когда лопнули его ребра, но он продолжал бороться, произнося последние Слова Власти. Костяной шип пронзил Энни Скотобойню, выворачивая внутренности, но она продолжала стоять.
Я растаял, падая назад сквозь Время, и это был последний раз, когда я их видел. Действительно ли Звери попали в их убежище по моим следам? Я ли, в конце концов, стал причиной их смерти?
Нет. Я по-прежнему могу спасти их. Спасти всех. Я должен найти выход. Это моя работа.
Глава восьмая. ПОКА МЕНЯ НЕ БЫЛО.
Я вернулся в огонь, крики b грохот рушащихся зданий. Улица была полна обломков, перевернутых машин и валяющихся повсюду трупов. Фасад магазина взлетел на воздух в беззвучном взрыве, осколки разлетались, как шрапнель. Я присел, прикрывая руками голову, и быстро огляделся по сторонам. Повсюду шли бои, толпы людей с обезумевшими глазами атаковали друг друга при помощи заклинаний, оружия и всего, что попадалось под руку. Со всех сторон пылали пожары, уничтожая немногие оставшиеся стоять здания. Воздух был густым от дыма и тяжелым от смрада горящей плоти и льющейся крови. Я вернулся прямо в зону боевых действий.
Первое, что мне запомнилось, - это полностью замершее движение на дорогах. Путь был заблокирован пылающими обломками, разбитыми механизмами и кучами машин. В некоторых из них были видны тела, из других текла кровь и что-то еще. В нескольких футах от меня молния ударила в тротуар, и я поспешил к ближайшему укрытию. Стремглав кинувшись к разбитому остову перевернутой «скорой помощи» и присев за ним, я вжался в его испачканный кровью бок. Я смог различить лишь умирающий шепот, шелест на границе моего сознания, с которым рассеялся дух, оживлявший ее механизм. «Я хороший... я хороший... я боюсь...» Еще один кашель, и «Скорая» умолкла. Бой вокруг продолжался.
Я тяжело вздохнул. Иногда достаточно отвернуться на мгновение, чтобы все провалилось в ад.
Было похоже, что Лилит начала Войну без меня. Я оглядывался по сторонам, пытаясь разглядеть ориентиры или подробности сквозь густые клубы дыма, в котором с бессмысленными криками бегали взад и вперед какие-то бойцы. Спустя какое-то время, я понял, что я снова в Аптауне, в сердце Клуб-Лэнда. Или, по крайней мере, в том, что от него осталось. Половина его была в развалинах, а в конце улицы бушевал пожар. Несколько домов охватило пламя, гораздо жарче и ярче любого земного огня. Темные фигуры двигались в дыму, и лишь некоторые из них были человеческими. В вышине парили крылатые силуэты, хлопая огромными перепончатыми крыльями, и это были не ангелы.
Кое-кто пытался помочь. Персонал клубов брызгал в ревущее пламя из огнетушителей, которые, наверняка, не проверялись годами. В грязном воздухе шипела и сверкала магия, из колодцев выскочили водяные элементали, чтобы намочить ближайшие к пожару здания. Группа Христианских Коммандос хором благословляла пожарный шланг, и использовала против наиболее колдовских источников огня святую воду под высоким давлением. Каменные големы решительно заходили в остовы сгоревших зданий и разрушали их, используя тяжелые обломки, чтобы сбить пламя. Как правило, големы возвращались из огня, но не всегда. Повсюду вокруг не стало многих старых клубов с известными и заслуженными именами, - они превратились в золу и обгоревшие фрагменты.
Большая группа обнаженных мужчин и женщин, вооруженных топорами, ножами и мачете, с нескладными телами, неумело размалеванными кровью, краской и пеплом, шагала по разрушенной улице с таким видом, как будто они здесь хозяева. Они набрасывались на каждого встречного, а их отрезанные головы несли на шестах, беспрестанно выли, вознося хвалу своему богу Луге (Луга, Lugh, - в ирландской мифологии – герой и верховный король из далекого прошлого.СынКианиEthniu) и прославляя уничтожение. У каждого были безумные счастливые глаза и широкая улыбка. Однако, у многих по-прежнему были наручные часы, как небольшая подсказка, что они не так примитивны, как прикидывались. Ну что ж, начало положено.
Я поднялся из-за умершей «скорой помощи» и шагнул вперед, наперерез толпе. Они, спотыкаясь и чуть не падая друг на друга, остановились. У меня создалось впечатление, что пройдет немного времени, и любому зватит лишь одного взляда на них, чтобы с криками убежать. Их старший уставился на меня своим фирменным безумным взглядом и начал выкрикивать какие-то пакости про богохульников, и тогда я подошел и пнул его прямо в пах. Я вложил в удар достаточно силы и все мое неудовольствие, и главаря прямо-таки подкинуло на несколько дюймов в воздух, прежде чем бросить на колени. Глаза у него стали огромными, и, хотя его губы шевелились, изо рта не вырвалось ни звука. Все говорило, что на какое-то время он будет очень заняи, пытаясь вернуть воздух в свои легкие, и поэтому я переключил свое внимание на толпу передо мной. Они посмотрели на своего упавшего вожака, потом снова на меня, и некоторые начали виновато переминаться с ноги на ногу.
- Я - Джон Тэйлор, - громко объявил я, одаривая их своей лучшей тревожащей улыбкой. Те, кто были в начале толпа, сразу попытались просочиться в задние ряды, подальше от меня, но их не пустили. Поднялась какая-то неожиданная возня. Я снова заговорил. – Чем бы вы ни занимались, это закончится прямо здесь и сейчас. У меня есть для вас работа.
- А что, если мы не хотим на тебя работать? – спросил голос откуда-то сзади. - Ты не сможешь пнуть по яйцам каждого.
- Точно, - сказал кто-то еще. - Мы можем взять его! Он один!
Я не мог не улыбнуться. Люблю, когда говорят такое. – Вы, возможно, слышали о моем небольшоя фокусе, - сказал я. – В котором я вынимаю из оружия пули.
Некоторые в толпе стали выпрямляться. Топоры, мачете и ножи взяты наизготовку.
- Оружие?- это была женщина, которая, вне всякого сомнения, в одежде выглядела бы гораздо лучше. – Мы не нуждаемся в этих отвратительных ружьях!
Я чувствовал, как моя улыбка становится шире. - Я его постоянно совершенствую.
Я щелкнул пальцами, и все пломбы исчезли из их зубов. Вместе с коронками, мостами и всем остальным. Раздался хор завываний от приглушенной боли, было множество похлопываний руками по губам, и вдруг каждый человек в толпе стал выглядеть гораздо менее сумасшедшим и полностью готовым слушать то, что я собирался сказать.