? Нет, не понимаешь, ? Лиза упрямо замотала головой и первый раз хлюпнула носом.
? Нет, понимаю, ? я стал настаивать. ? Со мной тоже было что-то подобное.
? С тобой? ? девушка глянула на меня возмущенно, почти гневно. ? На тебе рвал одежду, тебя бил и унижал какой-то мерзкий, грязный урод?
Вот это глазищи! Чистые и бездонные. Увидев их перед собой, я уже в который раз задохнулся от восторга. В таких глазах хочется утонуть, полностью и окончательно, навсегда, до конца своей жизни.
? Ты чего замолчал? ? Лиза ждала ответа. Ее требовательный взгляд как бы говорил: «Ну, давай… Раз начал, то и заканчивай».
? Тогда, в Одинцово… Помнишь меня уволокли кентавры. Уроды еще те, почище Зураба будут. Насчет унижали… не уверен, а вот били это точно, причем, чем попало. Кстати и одежду содрали, гады. У меня потом вся кожа зудела от их радиоактивных лап и пятна пунцовые пошли.
Я не лгал. Так оно все и было. Радиации в тот раз я хватанул изрядно. Не представляю, чем бы все закончилось, не случись встречи с Главным.
? Это ты так пошутил? ? моя подруга скрипнула своими зубками и отвернулась. ? Это не то, Максим… совсем не то, что случилось со мной.
? А вот тут ты не права, ? я стал донельзя серьезным, так как вдруг совершенно отчетливо понял, что именно должен сказать Лизе. ? Это все одно и то же. Это называется война. Не случись ее, все было бы по-другому, совсем по-другому. Ты бы поступила в какой-нибудь универ и сидела за книжками. Я бы перебирал кипы бумаг, гонял зеленых летёх и ленивых контрабасов. Рядом были бы наши родные и близкие. И мы бы никогда не повстречали ни Зураба, ни Фомина, ни кентавров, ни призраков, ни каких других тварей.
Тут я на секунду замолчал. Надо было дать Лизе подумать над моими словами. Надо было, чтобы она поняла их и прочувствовала. После того как девушка едва заметно кивнула, я продолжил:
? Но все изменилось. Наш мир умирает. Все, что от него осталось, это мы. Мы последние, понимаешь? И что бы с нами не происходило, как бы тяжело нам не было, надо держаться. Пока живы мы, жив и он.
? Наш мир? ? выдавила из себя девушка.
? Он самый.
? Но с каждым днем нас становится все меньше и меньше.
? Вот поэтому надо быть сильными, очень сильными. Мы должны жить за себя и за тех, кто погиб: за твоего отца, за морпеха Серегу, за вашего дядю Витю Сотникова. На нашем пути уже было, и уж поверь мне, еще будет очень много крови и грязи, но мы все равно должны пройти через это, преодолеть. Просто кроме нас больше некому. И если мы справимся, выдержим, то победим.
? Ты думаешь, что все может измениться? Стать как прежде?
? Само по себе в этой жизни ничего не делается. Все зависит только от нас.
Сейчас мне ужас как захотелось ей все рассказать. И о ханхах, и о словах Главного и об истинной цели нашей экспедиции. Но я прикусил язык. Только раскрой я рот, и Лизу уже никто и ничто не остановит. Она обязательно пойдет с нами. И куда? В самое сердце Проклятых земель! Нет, я уже который раз обругал себя за саму мысль об этом.
Мои слова действительно помогли. Лиза немного ожила. На ее губах даже промелькнула мечтательная улыбка.
? Максим, знаешь, а ведь мне и впрямь иногда снится, что все уже закончилось.
? Что ж, хорошие сны, ? я одобрительно кивнул.
? Хорошие и странные.
? Почему странные?
? Ты не перебивай, ? девушка с укоризной поглядела на меня, а когда я, признавая свою ошибку, картинно поднял руки, продолжила: ? В моих снах мы совсем другие. Мы свободные и счастливые и еще… еще мы умеем летать.
? Меж звезд? ? спросил я, припоминая один из своих собственных снов.
? Ага.
Лиза устремила свой взгляд куда-то в бесконечность. Именно о том, что она там увидела, девушка и стала мне рассказывать. Сперва она описала безграничный восторг от полета, от невиданных возможностей, от полной власти над своим телом и пространством. Затем я услышал о голубых и красных звездах, о планетах, сплошь покрытых зелеными океанами, в которых бушуют бесконечные штормы. Дальше следовали миры, погруженные в ледяной сон, засыпанные золотым песком, сплошь покрытые лиловым лесом. После них девушка рассказывала о диковинных существах, с которыми, оказывается, очень легко подружиться.
Я слушал и улыбался. Фантазерка! Наверняка большую часть этих историй она додумала уже потом, когда проснулась. Не могут сны быть столь реальными и насыщенными таким количеством деталей. Я вот тоже разок летал, но только кроме очень кратковременного чувства восторга в памяти не отложилось ничего. А тут… целый телесериал.
? И давно тебе такое снится? ? мой вопрос стал продолжением этих мыслей.
? Не очень, ? девушка как-то сразу съежилась.
? Что случилось? ? я испугался, что ляпнул что-то не то.
? Первый раз я это увидела, когда… когда потеряла сознание. Ну, помнишь… в том подвале под магазином. И с тех пор снится постоянно, стоит только закрыть глаза.
Цирк-зоопарк, вовсе не радостное известие. Как пить дать последствие от действия той дряни, которой кентавры отравили разведчиков. Надо будет спросить у Нестерова. Как там у него с головой? Как спится? Что видится? Эх, Лиза-Лиза, горе ты мое!
Движимый чисто отцовской заботой, я попытался обнять девушку, притянуть ее к себе. Но от моего резкого движения Лиза дернулась как от удара электрического тока и мигом напряглась. Затем она как-то вся выгнулась, подсознательно стремясь оказаться от меня как можно дальше. В этот момент вся предыдущая доверительность нашего разговора куда-то вся разом подевалась.
? Прости, ? Лиза, в конце концов, опомнилась и виновато на меня поглядела. Она поняла свою ошибку, но исправлять ее не спешила.
? Да ладно… Я просто хотел тебя обнять и ничего больше.
Ей надо было, что-то ответить, что-то объяснить, но девушка не знала что. На лице моей подруги отразились неуверенность, растерянность, а может даже и страх. Цирк-зоопарк, кого же она боится? Неужели меня? А может саму себя, своего прошлого, своих воспоминаний?
Узнать я это так и не успел. Лиза вдруг заторопилась, вскочила на ноги:
? Мне надо… Мне к Пашке! Я не могу его сейчас оставить одного. Я ему сейчас очень нужна. У него кризис. Доктор сказал…
? Можешь не продолжать. Все понятно, ? я поднял руку, пытаясь остановить поток ее перепуганного словоизлияния.
Лиза действительно запнулась. Она стояла в паре шагов от меня, жалкая и потерянная. От одного ее вида сердце мое обливалось кровью. Сделать что-то хорошее для девчонки было моим долгом. Да каким там долгом? В этот момент это было целью моей жизни! Вот только что?
? Тут такое дело… Я у Фомина СВД видел. Похоже теперь уже бесхозная. Попробую для тебя выпросить.
Кажется, я попал в цель. Новость о снайперской винтовке выдернула Лизу из оцепенения. Ее глаза алчно заблестели.
¬? Максим, ты самый лучший! ? девушка наклонилась ко мне и робко чмокнула в щеку.
? Конечно, лучший, ? шутка должна была замаскировать мою темно-зеленую тоску. ? А теперь иди, брат ждет. И передай ему от меня привет. Скажи, что утром обязательно зайду.
Я еще долго смотрел в пустой темный дверной проем, в котором исчезла моя подруга. О чем думал? Да не о чем конкретно. В голове вертелся калейдоскоп из событий этого сумасшедшего дня. Цирк-зоопарк, сколько в нем сегодня всего намешалось. И горе, и радость, и жизнь, и смерть. В другое время хватило бы на годы, а вот сейчас глядишь ты, всего один день.
Хоть уже и было достаточно поздно, часов девять, полагаю, я поднялся с холодного матраца, затушил уже и без того догорающий костер и поплелся в автомастерскую Рынка, куда несколько часов назад собственноручно перегнал свою многострадальную «восьмидесятку». Похоже, сегодня только она одна и ждала меня, только ей я и был нужен.
Глава 22
Я вытирал руки куском грязной промасленной тряпки и с улыбкой глядел на Серебрянцева, копошащегося на броне «302-го». Цирк-зоопарк, до сих пор не могу поверить, что это он, живой и по всей видимости здоровый. Да и не я один. Несколько раз видел, как Лиза, проходя мимо старика, прикасалась к нему рукой. Просто так, без причины, только чтобы убедиться, что Ипатич существует на самом деле, а не привиделся всем нам. Серебрянцев на это лишь смущенно улыбался. Очень смущенно. Для него ведь событий последних дней просто не существовало.