— А вам, мисс Скалли?
— Предоставление убежища нацистским ученым в обмен на их багаж знаний. Ист?
— Да. У вас отнюдь не девичья память, мисс Скалли. Именно — убежище за багаж знаний. Своеобразный бартер.
— Бартер?! Вы сказали «бартер», Лэигли?!
— Я сказал «бартер». А в чем дело? Довольно цинично, согласен. Однако я лишь повторил слэнговое обозначение, принятое в среде тогдашних создателей проекта. А в чем дело-то?
— Не обращайте внимания, Лэнгли. Неконтролируемые ассоциации. Итак?
— Странно… Вроде бы узнаю вот этого, рядом с вашим отцом. Виктор Клемпер. Наци. Не самый выдающийся ученый. Не Вернср фон Браун, словом. Но… самый страшный, если учесть род его занятий.
— То есть?
— Он занимался экспериментами над, с позволения сказать, недочеловеками… Ну, евреи, цыгане… Известная история… Газовые камеры, вакцинация и все такое…
— Вакцинация?! Вы сказали «вакцинация», Лэнгли?
— Я сказал «вакцинация». А в чем дело? Молдер? Мисс Скалли?
— Нет-нет, продолжайте. Снова неконтролируемые ассоциации. Итак?
Газовые камеры, вакцинация и все такое. Во имя торжества пауки, само собой! Если отвлечься от средств, то цели они достигли блестяще!
— Иронизируете, Лэнгли?
— Эмоционально — да. По сути — нет. Клемиер и фон Браун помогли, по сути, выиграть нам гонку с русскими в космосе. Астронавты высадились на Луну раньше Советов. Как говаривал старина Ней л Армстронг, «маленький шажок и гигантский шаг для человечества». О, историческая фраза!
— Простите, Лэнгли, с фон Брауном и его космическими разработками понятно более-менее. Но при чем тут Виктор Клемпер?
— Думаете, в категорию недочеловеков наци включали только евреев и цыган?
— Думаю, нет.
— Вот и мы так думаем. Мы, «Одинокий стрелок». С точки зрения наци, какие-нибудь, например, пришельцы на летающей посуде — тоже ведь недочеловеки. Всяко не сверхчелове-ки. Для наци сверхчеловек — это только наци.
— Лэнгли?!
— Да, Молдер?
— Вы что-нибудь знаете о вакцинации пришельцев нацистскими учеными?!
— Не знаю, Молдер. Но — думаю. Подумаю, что знаю. В общем, я знаю, что думаю. Клемиер готов был пожертвовать и собственной женой ради своих экспериментов. И ведь пожертвовал. Они работали вместе. Та еще сладкая парочка! Виктор и Елизавета Клем-перы! Не расставались ни на миг.
— На фотографии нет женщин, только мужчины.
— Я же сказал: пожертвовал. Официальное медицинское заключение — сердечный приступ. Но что там на самом деле — темный лес!
— Выйдем из лесу, Лэнгли. Кто-либо на фотографии вам еще известен?
— Пожалуй, нет. Извините, Молдер, нет.
— А где могла быть сделана фотография, по вашему мнению, Лэнгли? По месту? Ангар за спинами всей компании — не приходилось видеть его раньше?
— Приходилось.
— Где?! Когда?!
— Право слово, Молдер! Где угодно и когда угодно. Тривиальный ангар. Без особых примет. Можно встретить хоть в пригороде столицы, хоть в дремучей глуши типа индейской резервации. Кстати… гм-гм…
— Да, Лэн?
— Вы, как я понимаю, вернувшись из небытия, поставили задачу пока не «засвечиваться»?
— Точно.
— Вам не кажется, что избранный способ маскировки отчасти сомнителен? Быть незаметным, слиться с толпой, уйти от «хвоста» в этой… одежке…
— Лэнгли! Давайте не будем затрагивать тему моего костюма. Я так скажу: производственная необходимость. И оставим эту тему.
— И тему моих глаз!
— А что у вас с глазами, мисс Скалли?
— Я же попросила!
— Но вы сами о них заговорили… По-моему, нормальные глаза. То есть красивые глаза.
— Правда?!
— Мисс Скалли, я никогда не делаю комплиментов, я только информирую. Красивые глаза! Хотя, конечно, немного…
— Что?!!
— …усталые.
— И всё?!
— А что вы хотели бы услышать еще?
— Нет-нет!.. Разве что… Давайте вернемся к фотографии и посмотрим внимательней, в четыре глаза — моих и ваших.
— В шесть глаз, мисс Скалли. Я Очкарик. Шутка.
— Смешно, да. Фотография, Лэнгли, фотография. Вот этот, за Клемпером? Ходячий скелет? Вспомните, Лэнгли, вспомните!