— Я попытаюсь, док, но этот Пит наблюдал за ней весь день, как за драгоценностью. Не скажу, что я не сделал бы то же самое, понимаете?
Его белые зубы сверкнули за дымовой завесой. Парень повернулся и стал пробираться между столиками. Бормотанье голосов в зале стихло. Эрик повернулся к сцене. Дородный человек в черном в белую полоску костюме склонился над микрофоном.
— Вот, наконец, то, чего вы ждали, — сказал он, сделав жест левой рукой. Прожектора прорезали темноту, высветив Колин Ланаи. Она сжимала руки перед собой. Старомодное сине-зеленое платье, гармонирующее с цветом глаз, подчеркивало линии ее тела.
— Колин Ланаи!
Зал взорвался аплодисментами. Дородный мужчина сделал жест правой рукой. Другие прожектора выхватили из темноты опиравшегося на трость Пита Серантиса в черном комбинезоне.
— Пит Серантис и… — конферансье подождал, когда стихнут уже более спокойные аплодисменты. — Музыкрон!
Свет направили на большой металлический ящик за Питом. Он прохромал вокруг ящика, наклонился и исчез внутри. Колин взяла микрофон у конферансье, который поклонился и сошел со сцены.
Эрик стал ощущать царивший в зале порыв настроения. Он подумал: «На миг мы забываем наши страхи, забываем Синдром, все, кроме музыки и этого мгновения».
Колин держала микрофон очень близко ко рту.
— Мы сегодня подготовили для вас действительно старые номера, — сказала она. Энергетика ее личности пульсировала в голосе, усиленном микрофоном. — Две из этих песен мы ранее не исполняли. Сначала вы услышите «Ужасный блюз». Музыкрон представит вам запись Кларенса Уильямса с оркестром Крошек Джаза Красной Луковицы, Пит Серантис добавит абсолютно новый эффект. Затем «Блюз дикого человека», партия трубы — настоящий Луис Армстронг. И, наконец, «Их прощальные слова», старый номер Бесси Смит.
Колин почти незаметно поклонилась.
В зале раздалась музыка, но определить, откуда она доносилась, не удавалось. Музыка действовала непосредственно на органы чувств. Колин начала петь, казалось, совсем без усилия. Она играла своим голосом, как инструментом, то паря над музыкой, то затихая, лаская им воздух.
Вместе со всей аудиторией Эрик, не шевелясь, смотрел на певицу.
Она закончила первую песню. Шум аплодисментов оглушил Эрика. Он почувствовал боль в ладонях, глянул вниз и обнаружил, что тоже хлопает изо всех сил. Доктор остановился, покачал головой и сделал четыре глубоких вдоха. Колин начала новый номер. Прищурив глаза, Эрик пристально смотрел на сцену. Он импульсивно зажал уши руками и, заметив, что музыка не утихла, почувствовал приступ паники. Он закрыл глаза и задержал дыхание, но продолжал видеть Колин, сначала неясно, в движении. Постепенно ее образ стал четким, но как бы ближе и левее.
Взрыв эмоций сопровождал видение. Эрик закрыл лицо руками, образ остался. Он открыл глаза, видение снова расплылось и вернулось к нормальному. Эрик поискал вокруг Колин положение, с которого он ее видел. Под таким углом ее можно было наблюдать только из музыкрона. В это мгновение он разглядел очертания зеркальной панели на передней части металлического ящика.
— Через проводящее в одну сторону зеркало, через глаза Пита, — подумал Эрик.
Тревожные мысли не покидали его, пока Колин заканчивала третий номер. Пит вышел из музыкрона, чтобы получить свою долю аплодисментов. Певица послала публике воздушный поцелуй.
— Мы скоро вернемся.
Она сошла со сцены, Пит последовал за ней; темнота поглотила их. Официанты сновали между столиками. Эрику принесли напиток, и он положил деньги на поднос. Голубая тень появилась перед ним и опустилась на стул.
— Томми, официант, сказал мне, что ты здесь, — она наклонилась над столиком. — Не давай Питу увидеть себя. Он в ярости, просто взбешен. Я никогда не видела его столь сердитым.
Эрик наклонился к ней и почувствовал аромат духов с запахом сандалового дерева. У него закружилась голова.
— Я хочу поговорить с тобой. Мы сможем увидеться после шоу?
— Думаю, что могу доверять тебе, — ответила Колин. Она запнулась, слегка улыбнувшись.
— Ты профессионал. — Последовала еще одна пауза. — А мне, кажется, нужен профессиональный совет.
Она поднялась.
— Я должна вернуться, пока он не заподозрил, что я не пошла в уборную. Буду ждать тебя наверху у грузового лифта.
Певица ушла.
Прохладный ветер с залива трепал плащ Эрика, надувая его, как парус. Эрик оперся на бетонное ограждение и затянулся дымом сигареты. Тлеющий уголек подсвечивал его лицо оранжевым светом, то вспыхивая, то угасая. Слышался звук прибоя, волны накатывались на бетонную набережную под ним. Многоцветное сияние на воде слева от него исчезло, как только отключили иллюминацию над зданием Гведук Рум. Эрик поежился. Он услышал звук приближавшихся к нему слева шагов, которые затем прошли мимо — мужчина, один. Раздался приглушенный стрекочущий звук. Кто-то легко пробежал по направлению к Эрику и остановился у ограждения. Он почувствовал запах духов Колин.
— Спасибо, — сказал доктор.
— Я не надолго, Пит все время меня подозревает. Томми поднял меня на грузовом лифте. Он ждет.
— Постараюсь покороче. Я думал весь день и собираюсь поговорить с тобой о ваших поездках. Я расскажу тебе, где вы были после того, как объединились с Питом в Гонолулу, — он повернулся, откинувшись на ограждение. — В первый раз вы выступали в Санта Розе, захолустье в Калифорнии. Затем вы посетили Пикетберг, Карачи, Рейкьявик, Портленд, Голландию, Лаутон и, наконец, Лос-Анджелес. Наконец вы приехали сюда.
— Ты просто узнал наш маршрут.
— Нет, — Эрик покачал головой в нерешительности. — Пит заставляет тебя много репетировать, не так ли?
— Это не легкая работа.
— Я этого и не говорю, — он снова повернулся к заливу, выбросил в темноту сигарету и услышал ее шипение, когда она упала в воду. — Как давно ты знаешь Пита?
— Примерно два месяца, а что?
— Какой он?
— Он приятный человек, — пожала плечами она. — Пит просил меня выйти за него замуж.
— Ты собираешься? — сглотнул Эрик.
Колин посмотрела в темноту залива.
— Вот почему мне нужен твой совет. Я не знаю… Я просто не знаю. Он сделал меня тем, кто я есть, вознес на самую вершину индустрии развлечений, — она повернулась к Эрику. — И он действительно очень приятный парень… когда преодолеешь его язвительность.
Эрик тяжело дышал, вжавшись в бетонное ограждение.
— Можно, я расскажу тебе историю?
— О чем?
— Утром ты упомянула доктора Карлоса Аманти, изобретателя телезонда. Ты знаешь его?
— Нет.
— Я был одним из его студентов. Когда у него произошел срыв, нас всех это больно ударило, но я один взялся за его проект и работал над телезондом восемь лет.
— Что такое телезонд? — она вздрогнула рядом с ним.
— Авторы научных статей подшучивают над этим прибором. Они называют его действие чтением мыслей. Но это не так. Телезонд — лишь средство интерпретации некоторых подсознательных импульсов человеческого мозга. Я полагаю, когда-нибудь он сможет приблизиться к чтению мыслей. В настоящее время это скорее примитивный инструмент, иногда непредсказуемый. Аманти намеревался установить связь с подсознанием, используя интерпретацию энцефалографических волн. Идея заключалась в их усилении, поддержании дискретного разделения различных их типов и расшифровке изменений типов в соответствии с мыслительными образами.