— Лейб-мерзавка, позаботьтесь.
Та щёлкнула каблуками и выскочила.
— Ты дурак. — сказала Катька. — Тебя в тюрьму посадят.
— Я непорочен. — мрачно отвечал фюрер Кретинакер.
Еда оказалась какой-то гнусной массой из пережёванных листьев.
— Вы нарушаете мои права! — кричала Катька, грохоча миской по прутьям клетки. — Я буду жаловаться!
— Мой фюрер, позвольте, я вкачу паршивке дозу кислоты! — разозлилась лейб-мерзавка.
— Не разрешаю! Это заложник!
— Мой фюрер! — вскочила в бункер вторая муравьиная особа. — Мы взяли пленного!
В центральный штаб армии втащили большого паука.
— Принцесса! — воскликнул он. — Я не бросил вас в беде! Кретинакер, вы мерзавец! Я требую обмена заложников! Я предлагаю себя в жертву! Принцесса, оцените мою самоотверженность!
Его бросили в клетку.
— Привет, козёл! — приветствовала его Катька. — Будем вместе срок мотать.
— Я счастлив, о принцесса!
— Нет, это просто невозможно! — простонал фюрер.
Заключённые безобразничали в клетке. Они распевали издевательские песни, требовали полдник, колотили мисками по прутьям.
— Мой фюрер! — остервенело подскочила лейб-мерзавка, — Позвольте прибегнуть к репрессиям!
— Не могу позволить! Чем я буду торговаться с эльфами?! Это же заложники! Эльфийская принцесса и её безобразный хахаль!
— Сижу на нарах, как король на именинах, и пачку «Космоса» мечтаю получить! — распевали пленники хулиганские стишки.
— Мой фюрер! — втащилась в бункер оберштурмбанфюрер Гадзила. — Нас атаковали превосходящие силы противника!
— Кто напал?!
— Наездники!
— Мы отвлечём их внимание! — крикнула Абордажь.
— Не мы отвлечём, — немедленно взвилась Грыжа. — а я отвлеку!
И обе осы, с азартом пересобачиваясь между собой, взмыли над верхушкой горочки. Они устроили такой скандал, так свирепо грызлись, что зенитчики и не пытались их сбивать, только смотрели с распущенными от восторга жвалами. Постепенно снизу стали тоже собираться зеваки.
Осы выделывали такие выкрутасы, так виртуозно лаялись, что зрители увлеклись зрелищем и стали комментировать ход схватки.
— Боевая машина по кличке Грыжа заходит на второй виток! Внимание, сейчас произойдёт решающая встреча! Абордажь тоже приготовилась к атаке! Трибуны безумствуют! Пошла, пошла, побольше оборотов! Есть!!! Грыже чуть не откусили лапу! Ка-кой пассаж!
— Давай, Грыжа, давай! Врежь по жвалам!
— А-бор-дажь! А-бор-дажь! — скандировала противоположная сторона.
— Мой фюрер! — ворвалась Гадзила в ставку командования. — Войска деморализованы!
— Так, покажите мне на карте, где проходит рубеж передовой!
— У нас на крыше!
— Когда они успели?!!!
— Спар-так чем-пи-он! Спар-так чем-пи-он! — орали и топали ногами заключённые.
— Берём штурмом нижние ворота! Охрана ослаблена! — крикнул своей армии храбрый наездник Бойк Левински, обер-офицер гвардии Гусарского полка.
Отборная сотня наездников с жужжанием взлетела из укрытий и, с ходу перегруппировавшись, дружно напала на два десятка нижних ворот. Оборона была ослаблена представлением на крыше. Там так громко орали и свистели, что защитники крепости не слышали шума снизу.
Сторожевые муравьи принялись поспешно баррикадировать входы. Они затыкали их мусором, дохлыми гусеницами, перегораживали палочками. Из оставшихся щелей угрожающе шевелились мощные жвала. Наездники налетели на ожесточённое сопротивление и оказались отброшены. Первая атака была отбита. Фактор внезапности утерян.
— Мой фюрер! — вскочила Гадзила. — Противник готовит танковую атаку!
— Врагам не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не жела-аает!
— Заткнитесь, заключённые!! Я ничего не слышу! Что там у них?!!
— Гусеничные вездеходы! Полная штурм-батарея!
Кретинакер только открыл рот и хотел отдать распоряжение, как из-за решётки вылетела сандалька и попала ему прямо по голове. Фуражка слетела и закатилась в угол.
— Мой фюрер!! — остервенело завопила лейб-мерзавка штаба армии, Казила. — Я больше не могу!! Я сейчас прикончу их обоих!!
И ринулась к решётке.
Мургатый быстро пульнул в неё струёй паутины. Казила моментально запуталась и покатилась под свист и улюлюканье заключённых прямо к толстым прутьям камеры, где оказалась моментально примотана к решётке.
— Это наш заложник! — крикнула Катька.
Наверху уже кое-что сообразили и осы зря продолжали драться. Зенитки смолкли, оставив вершину без присмотра. И теперь вся гора ощетинилась торчащими, как дула автоматов, брюшками со смертоносной муравьиной кислотой внутри.
— Эй! — крикнул Бойк Левински. — Чего вы так боитесь? Мы вам ничего не сделаем!
— Пошёл на фиг, козёл! — ответили оттуда. — Мы тебе не верим!