— Это эльф, дура.
— Сама знаю, дура. Чего им надо?
— Мы ищем ещё одного пропавшего эльфа, немного ростом поменьше. — признался Казяв Хитинович.
— Они ищут эльфа, дура.
— Сама дура. Такого же, поменьше только.
— У нас есть подозрение, что девочку поймали пауки. — продолжал Жучинский.
— Два паука. — уточнила Наташа. — Один другого называл папашей.
— Чего это? — спросила Грыжа, оглядывая обоих подбитым глазом.
— Наверно, это про ту девчонку. — брюзгливо пробурчала Абордажь. — На ней Мургатый женится сегодня.
— Так, дура, и сказала бы. Меня на свадьбу пригласили.
— Какой дурак тебя на свадьбу пригласил? — немедленно завелась оса. — Это меня на свадьбу пригласили!
— Девушки, девушки! — безуспешно пытался встрять в перепалку Жучинский. — Где Мургатый? Нас тоже на свадьбу пригласили!
Но «девушки» не слушали. Они снова взмыли над землёй и, перепихиваясь прямо на лету, направились к своему дому.
В домике ругань вспыхнула с новой силой.
— Ты скопировала моё платье?!!!
— Врёшь ты! Я его сама придумала!!
— Ты всё у меня сдуваешь!
— Нет! Это ты всё у меня сдуваешь!!!
— Сейчас. Проорутся немного. — пообещал Жучинский.
Сёстры не обращали на слежку никакого внимания. Они начали новую перепалку. Да ещё с таким азартом! Разлетались в разные стороны и шли на таран. А внизу бегали, как заводные, пауки.
Раздолбанный цветок — истоптанный и грязный. Жених валялся в стороне и сотрясался от рыданий. Пердюк Мамонич призывал всех сохранять спокойствие.
— Куда ребёнка подевали?! — грозно опустилась Наташа посреди раздавленных мух и покиданных комаров.
Пауки начали робко прятаться друг за друга. А паучихи, наоборот, нахально вылезли вперёд.
— Глядите-ка на неё! Явилась! Где ты раньше-то была?!
— А ну, говорите! — храбро выскочил вперёд Казяв Хитинович. — Где принцесса?!
— Смотрите! — закричали пауки. — Это он! Сказочник Жучинский! Это всё из-за тебя, злодей! Это ты выставил нас монстрами на всю Эльфиру! Бейте гада!
Наташа и сказочник-злодей кружили над поверженным деревом, ещё выше терзали друг дружку осы. А внизу бегали и сталкивались пауки.
— Иди сюда, мерзавец! — взывали паучихи. — Хоть ты и несъедобный, мы тебя просто так прикончим!
— Я обещаю! — кричал Казяв Хитинович. — Больше никаких сказок про пауков! Только отдайте нам принцессу!
Пердюк Мамонич взобрался на сучок и грозил оттуда костлявым кулачишком:
— Жучинский, ты покойник!
— Заткнись, дура! — орала Грыжа.
— Сама заткнись! — визжала Абордажь.
Всеобщее столпотворение.
— Стойте! — вдруг вскочил на дерево Мургатый. — Прекратите! Это просто гадко! Как вы можете?! В такой момент!!
Он снова зарыдал.
— О моя принцесса! Она в плену у Кретинакера! Я пойду! Я буду биться! Я победю! Она увидит и поверит!
Паук забегал по бревну туда-сюда, истерично дёргая себя за волоски.
— Она увидит. Она узнает. Она поймёт. Она поверит. Она полюбит.
— О великая Эльфира… — потрясённо молвил Жучинский. — Кретинакер…
— Кто такой Кретинакер? — чувствуя настоящую беду, спросила Наташа.
— Это муравьиный лев. — ответила сверху Грыжа, тараня в бок Абордажь. — Вот тебе, дура! Не будешь у меня платья сдувать!
— Да! Он крюгер! — крикнула та, хватая Грыжу жвалами за полосатый зад. — Вот тебе, зараза, за ягодку!
— Ну, подлая! — взвизгнула зараза. — Не крюгер, а фюрер, дура!
— Умоляю, ваше королевское величество! — взмолилась Наташа, падая перед Мургатым на колени. — Скажите, куда этот фюрер утащил ребёнка?!
— Да, да! — дудел сверху ненавистный паукам Жучинский. — Куда, скажите?!
Он опасался садиться наземь.
Мургатый перестал драть на себе волоски и обратил к Наташе сплошь зарёванную морду. Был он отвратителен и безобразен. И голос у него был такой, про который говорят, что с таким только сидеть в сортире и кричать "занято!" И лапы его гадкие сплошь волосаты. Но глаза у него были печальные. Все десять.
— Мы только хотели принести друг другу клятвы верности. — заговорил он. — Как откуда ни возьмись налетели муравьиные львы. Это ужасные создания. Принцессу вырвали из моих рук и унесли. Я бросился за ней, но упал и ударился головой.