— Почему это не могли? — не согласилась Наташа. — Ещё не факт, что они из иного мира. До сих пор учёные спорят о существовании снежного человека и мно-гого другого.
Она даже сумела как-то объяснить умение картушей говорить!
И тут Косицын вспомнил кое-что!
— Как вышло, что ты не утратила память, попав в Селембрис не во сне?!
Наташа растерялась:
— Не знаю.
Лён продолжал рассуждать вслух. Поначалу, попадая через сон в Селембрис, он не помнил своего земного существования и даже считал себя подкидышем. А потом постепенно две реальности состыковались в сознании и, наконец, он начал ощущать себя одной и той же личностью, только путешествующей меж двух ми-ров. Память Говорящего-Со-Стихиями обогатила душу Лёна не только пережи-ваниями, но и вручила ему свой дар.
А у Наташи было несколько иначе. Поначалу, оказавшись у трактирщицы, она и в самом деле не знала, кто она такая. Того, как была принцессой Натинкой — вообще и до сих пор не помнит. Зато отлично сознавала, что не утратила своих воспоминаний о земном, когда побывала в образе спящей царевны. И было это очень удивительно. Лён не знал, чем это объяснить и проникся мыслью, что им следует после осмотра этой странной деревни, отражения реальных Блошек, об-ратиться за советом к волшебникам, раз уж они всё равно попали на Селембрис.
Разговаривая так, они неторопливо шли по тропе и только выйдя на простор-ный луг, поняли, что давно покинули деревню.
Это была усадьба Леха. Странно, до этого Лён ни разу не встречал в Селемб-рис настолько приближённой копии земного. Тут можно встретить так и не ушед-ший в воду Китеж-град. Но не было никакого подобия их родного города. Только маленькая крепость на горе.
Они увидели фигуру хозяина ещё издали и постепенно приближались к ней. А, приблизившись, застыли, не зная, что сказать и что подумать. Это был сам Лех. Пасечник смотрел на них и в выражении его лица не было никакой определённос-ти. Немного удивления, немного непонимания и явное узнавание.
— Ну здравствуйте, — проронил он.
— А разве съёмки у вас уже закончились? — спросила Наташа.
Лён дёрнулся и хотел сказать: "Какие съёмки?". Но не успел.
— Да. — ответил пасечник. — Они закончили на сегодня. Укрывают камеры чех-лами.
И предложил:
— Хотите мёда? Правда, из прошлогоднего сбора, но неплохой.
От мысли о сладком мёде в желудке как-то тоненько заныло. И Лён с удивле-нием вдруг понял, что страшно голоден. А ведь они только что из-за стола! Бабка Евдокия накормила их блинами и напоила молоком. Из-за всех этих несуразиц в голове метались мысли. Но никаких достойных выводов вся эта кутерьма в мозгах не породила.
Что происходит? Как они сумели выйти из волшебной страны и попасть об-ратно в земной мир, даже не заметив? В голове у обоих образовался какой-то ком. Просто полная неразбериха. А Лён лишь подумал, что надо как можно скорее до-браться до волшебников. Но любопытство оказалось сильнее. К тому же Инте-ресно самим разобраться в этом. Странно было бы думать, что он, совсем не так давно попав в волшебную страну, узнал всё её тайны. Что ни путешествие сюда, то сплошь сюрприз.
— Дядя Лех, — вдруг прервала молчание Наташа, — а вы ничего не знаете про картушей?
Лён так и дёрнулся. Ну что за несдержанность?! Этот пасечник вызывал ка-кое-то неясное опасение, а она взялась выбалтывать, чего не надо.
Тот удивился. Картуши? Какие картуши? Уж не те ли, про которых болтает суеверный Леший? Так ведь он за пол-литру насочиняет сказок! Ходите следом да записывайте.
Всё это звучало убедительно. Но всё же, как они выбрались из Селембрис? Это было несомненно так, поскольку дом Леха и он сам были те же. На Селембрис не имели и понятия об электричестве и уж тем более о съёмках фильма.
Ребята опять ничего не успели сказать, потому что из дома вышел актёр Кар-савин, как был — в гриме и парике. Он нёс в руке удочки.
— Пойду порыбачу на речке.
И тут увидел Лёна и Наташу.
— Дядя Лех, к тебе гости? — удивился он.
— Да вот, дачники мёду захотели. — с непонятным замешательством ответил тот.
Выходит, Карсавин пасечнику Леху племянник! Или это только к слову, как они зовут бабушкой Лукерью? И чего тогда скрывать? Лён вдруг с удивлением обнаружил, что тот и другой очень походят друг на друга. Только Леху перева-лило за сорок, а Карсавин молод. Видать, и вправду — родственники.
Молодой красавец скрылся, а ребята так и не решались ни уйти, ни принять какое-то решение.
— А можно пойти посмотреть на декорации?! — снова вылезла с предложением Наташа.
— Не знаю. — развёл руками пасечник. — Спросите у Бориса.
Сомнений больше не оставалось. Как-то они попали обратно в свой мир.
— Так мы посмотрим? — изживая остатки недоверия, спросил Лён.
Лех махнул рукой внутрь дома и отправился куда-то за угол.
— Ты чего болтала?! — накинулся он на подругу.
— Ничего я не болтала! Просто хотела кое-что проверить.
— Ну и как, проверила?
— Веришь ли, ничего не понимаю!
Они осторожно вошли в тёмный коридор, всё время ожидая какого-то подво-ха. Лён не расслаблялся. Однажды проклятый демон подловил его. Принял облик волшебницы Эйчварианы и дурил его так долго, сколько удавалось. Возможно, это тоже какая-то инсценировка.
Из приоткрытой двери падал слабый свет. Ребята подобрались поближе. И почти сразу же услышали голоса. Где голоса, там люди и ребята уже безбоязненно отворили двери.
Внутри ходили техники и распутывали провода.
— Сто раз вам говорил, следите, куда и как перебрасываете удлинители. — вы-говаривал им главный оператор. Он оглянулся и помахал рукой:
— Привет, голуби! Воркуете?
— Да нет, мы так… — отбоярился неопределённой фразой Лён.
— А разве вам Зоя бошки не поотрывала? — спросил откуда-то из угла невиди-мый доселе Кондаков.
— За что?! — моментально испугались оба.
— За шатание по окрестностям до поздней ночи и неоправданно ранний подъ-ём. — ответил тот. — Зачем так мамку напугали?
— Ага. — подтвердил Борис. — Семёнов пошутил про картушей, а бедная жен-щина поверила.