Машка почти минуту неподвижно стояла над давно уже готовым раствором. Рядом притаился шприц, блестел жалом, как охотящийся скорпион, ждал своего часа.
Наверное, в глубине души Машке больше всего хотелось, чтобы вошел Жека, понял все с первого взгляда, наорал бы, стукнул по руке, вырвал шприц, растоптал его, даже, может, ударил в ярости...
Как в тот раз, на Азовском море, когда она по глупости не рассчитала время, всплыла раньше срока, да и заработала кессонку. Хорошо хоть в легкой стадии. Жека тогда влепил ей по первое число, отругал, грозился страшными карами. Обещал полгода в воду не пускать. Еле успокоили. А Машка слушала его громы и молнии и улыбалась... Жека волновался за нее! Значит она ему не безразлична!
А Жеки все нет и нет. До медбокса - две переборки, куда он мог деться? Почему не идет?
Точно также каждую ночь она, прислушиваясь к любому шороху, ждала его в неудобной подвесной койке личного бокса. Каждую ночь она не знала, придет ли он сегодня, или снова засидится до утра со своими распечатками, уронит голову на руки, да так и заснет.
Когда Жека позвал ее с собой на "АтЛас", Машка согласилась не раздумывая, поверив, наконец, в то, что он без нее не сможет, что она стала что-то значить в его жизни. Три года, с того самого памятного вечера в дайверском клубе, она ждала этого часа. И вот, показалось, что дождалась.
Но здесь, на станции, Машка четко поняла... она сама - лишь инструмент, привычный, знакомый, понятливый и исполнительный винтик жекиного научного энтузиазма. И ничего больше.
Ничего.
"Да какого черта!
Почему это я должна жертвовать своей жизнью? Ради Жеки? Дима? А почему не кто-нибудь из них?! Сволочи! Как и все мужики! Им даже и в голову не приходит отдать жизнь ради меня! Не смеши себя, девочка! Эти слизняки!? Один, напыщенный индюк, все талдычит, что любит меня. И где она, эта любовь!? Я, как последняя дура, поперлась за ним сюда в эту... черт, и слова нормального не подберешь... консервную банку, а он?! Целыми днями на меня и не посмотрит...
все со своими бумажками возится... На меня - ноль внимания! Скотина! Только о науке своей и думает! Машка, сплавай туда-то... Машка, принеси пробы... Тьфу! Да я для него тягловая сила!
Он на моем горбу Нобелевки свои чертовы намылился строгать! Ну, нет! Не выйдет!
А второй! Этот похотливый гад Дим, только и ждет момента, чтобы прижать меня в углу! Руки распускает, пришлось ему разок по морде врезать. Жаль, что следа не осталось! Мало я ему тогда дала. Надо было еще и коленом добавить...
Да эти ублюдки того не стоят! Нет, надо сделать по-другому..."
Машка зачем-то сунула пробирку в карман, подхватила с пола подводное ружье. Без этой пневматической игрушки она из станции не выходила, - мало ли какая хищная гадость привяжется! Похоже, пришло время ее и на суше опробовать. Машка тронула кнопку перезарядки, стрелка, сверкнув оперением, скользнула в затвор.
"Сегодня я буду наносить визиты.
Сначала - в жилой отсек. Там уж точно один из этих... ошивается!"
Жека шел, сжимая в руке скальпель.
"Какая маленькая и безопасная с виду вещь! Наверное, подойдет.
Вот и третий шлюз. Подождите, ребята, я уже скоро. Еще десяток шагов, и я - на месте. Тут хоть глаза вам мозолить не буду".
Звонко пыхнул гидравлический запор, уполз в стену массивный овал люка. Через порожек переборки хлынул поток воды. Она сплошным слоем покрывала пол тамбура. Астматически сипели насосы.
"Надо будет Диму сказать - течь в третьем шлюзе... Хотя, чего уж теперь. Сам как-нибудь справится. Он мужик надежный и умелый. Мой лучший друг... Еще с институтских времен вместе. Прости, Дим, видишь, как все повернулось.
Нет, я точно знаю - все решил правильно. Мой друг и самая лучшая женщина на свете будут жить дальше. Они того достойны".
Дим, потирая руки, вернулся в пультовую. Здесь все осталось по-прежнему. Полутьма, изредка озаряемая красными всполохами аварийных сигналов, слабенькое мерцание немногих уцелевших дисплеев. Отчетливый запах озона, едва уловимый - духов "Шанель".
"Машка, стерва! Сколько раз говорили - не пользуйся косметикой, станция герметичная, голова уже болит твои парфюмы нюхать. Ну, ничего, недолго осталось. Ну-ка, где там наши пташки?".
Дим прогнал на мониторе картинки с уцелевших камер наблюдения. Кают-компания, она же столовая - пуста. Медбокс - пуст. Лаборатория... шлюзовая... рабочая зона....
"Стоп! А это что?"
Жека! Легок на помине! Дим даже присвистнул. На мониторе было хорошо видно, как он разблокировал третий шлюз, вошел в переходный тамбур. В руке у него что-то подозрительно поблескивало.
- Ах ты, гаденыш! - вполголоса выругался Дим. - Ко мне, небось, идешь? Тоже жить хочется, паскуда? Ну, ничего...
Отшвырнув в ярости стул, Дим навис над пультом. Комп все еще разбирался с контролем повреждений. Трехмерная карта станции пестрила отметками о критических сбоях. Рядом медленно полз вверх список введенных в строй резервных и аварийных систем.
- Не время теперь, дорогуша. Сделай-ка вот что, - бормочет Дим.
Проворные пальцы побежали по клавишам.
"Командный доступ".
"Введите пароль".
Дим отстучал намертво забитый в память аварийный код.
"Доступ разрешен".
"Шлюз 3. Блокировка".
"Операция выполнена".
"Шлюз 3. Деривационные насосы. Остановить".
"Полное затопление шлюза 3 через 130 секунд. Вы уверены?"
Дим выругался, с силой надавил клавишу "да":
- Да, да, согласен я! Давай!
"Подтверждение получено".
И через мгновение:
"Операция выполнена".
Машка опоздала к третьему шлюзу минуты на полторы. Когда она подлетела к люку - было уже поздно. Рычаг надежно заблокирован, у потолка моргает багровое табло - "разгерметизация".
Машка досадливо ткнула кулачком в бронированную плиту.
"Черт, еще полчаса назад все было нормально! Что же делать? А-а, знаю! Вниз, в рабочую зону.
К жилому блоку можно и вплавь пробраться. Даже лучше - оттуда эти подлецы меня точно не ждут".