Девятый день четвертой десятины второго лиственя.
… Самый первый луч восходящего солнца, отразившись от зеркала под куполом главного зала Обители, упал на лицо коленопреклоненного брата Ансельма и растекся по нему многоцветными переливами. Алые, желтые, зеленые и синие сполохи вдруг потекли по лбу, щекам и подбородку, сделав главу Ордена Вседержителя похожим на каноническое изображение пророка Аллаяра Светоносного.
- Знак…
- Знамение…
- Благословение… - потрясенно зашептали братья. А потом почти одновременно грянули 'Славься, Вседержитель, в веках…' Что интересно, без подсказки - первые строфы гимна зазвучали еще до того, как брат Бенор, которому было поручено подстегивать реакцию толпы, открыл рот.
Это не могло не радовать - получалось, что среди отобранных иерархами кандидатов нет ни одного сомневающегося…
Дождавшись, пока братья допоют последние слова, брат Магнус, управляющий системой зеркал из крохотной каморки под самой крышей, убрал многоцветное стекло. И дал Ансельму возможность продолжить действо…
… Изобразить потрясение, вызванное 'божественным вниманием, было несложно: надо было просто вытаращить глаза, устремить взгляд на писаный лик Вседержителя и осенить себя животворящим кругом. А все остальное монахи домыслили сами. И принялись перешептываться…
'Придя в себя, глава Ордена встал на ноги, благоговейно снял с подставки небольшое золотое солнце - символ светлого будущего, подаренный людям Вседержителем - и вскинул его над головой.
Золотое солнце, попав в солнечный луч, своевременно направленный братом Магнусом в нужное место, засияло нестерпимым светом и вызвало в толпе еще один восхищенный вздох - еще бы, Вседержитель смотрел на главу Ордена, не отводя взгляда. И, тем самым, благословлял то, что он говорил…
Ансельм, снова изобразив потрясение, вскинул голову к своду, восторженно заулыбался и постепенно крепнущим голосом начал читать 'Благодарствие.
Зал последовал его примеру: братья, истово прижимая руки к груди, благодарили Бога-Отца за то, что он есть, и клялись прожить во Свете весь отмеренный им срок.
Дочитав молитву до конца, брат Ансельм вернул солнце на подставку и повернулся к своей пастве.
Паства замерла: лицо главы Ордена выражало не счастье, а сочувствие:
- Братья во Свете! Как вы знаете, ровно год назад замироточили лики пророка Аллаяра Светоносного в Иверской, Парамской и Книдской Обителях, а на его плащанице, хранящейся в моей личной молельне, возникла тень Двуликого…
Знали не все. И не всё. Поэтому по стройным рядам молодых парней пробежали еле слышные шепотки.
Насладившись ужасом, появившимся во взглядах паствы, Ансельм добавил в голос трагических ноток и вздохнул:
- В тот день нарушилось равновесие Небесных Сфер, и мир в ужасе вздрогнул…
У совсем молоденького, но истово верующего брата, стоящего в первом ряду, расширились глаза, а из прокушенной губы потекла струйка крови.
'Черное Поветрие?' - еле слышно прошептал мальчишка.
Ансельм мысленно усмехнулся: его слова вызывали именно тот эффект, к которому он стремился.
- Две десятины мы молились Вседержителю и, наконец, получили долгожданное знамение. Правда, знамение оказалось… страшным: молния, сорвавшаяся с пальцев Бога-Отца, ударила в Древо Жизни, росшее во дворе обители. И в считанные мгновения превратила его в пылающий факел…
Руки избранных сжались в кулаки: они поняли, что это значит!
Изобразив на лице нешуточное страдание, брат Ансельм процитировал некоторые строки Последнего Пророчества. Естественно, делая акцент на тех моментах, которые были наиболее созвучны его планам. И подчеркивая ужасы того, что ждет мир и населяющих его людей в последние дни существования Горгота…
Монахи представляли предсказанный катаклизм так ясно, как будто видели его воочию. И все глубже и глубже погружались в пучину отчаяния. А когда достигли ее дна, брат Ансельм дал им надежду:
- … Когда Вседержитель понял, что я прозрел, он ниспослал мне еще один сон. В котором показал лица тех, кто принесет на Горгот Черное Поветрие. А потом показал Путь к Спасению…
В глазах монахов загорелись огоньки мрачной решимости.
- Этот Путь - нелегок… - отвечая на незаданные вопросы, сказал брат Ансельм. - Он потребует от всех нас истинной Веры и высочайшего самоконтроля. Ибо проходит по самому краю Бездны Неверия…
Монахи услышали, осознали и… засомневались. В себе. Что здорово порадовало главу Ордена Вседержителя: для выполнения его планов требовались исполнители - чистые, искренне верующие и абсолютно не способные к анализу ситуации…
- Почти целый год мы искали Избранных. Тех, кто сможет пройти этот Путь… - брат Ансельм сделал небольшую паузу и, дождавшись понимания, продолжил: - Тех, кто выдержит самое страшное испытание на свете - испытание соблазном…
Еще одна пауза - и следующее предложение, воздействующее на самолюбие каждого из братьев:
- Да, это - вы, стоящие в этом зале! И пусть вас немного - всего пять сотен - но вы сила, способная остановить посланников Двуликого. Тех, кто вот-вот принесет в мир Черное Поветрие!
Братья во Свете замерли: их только что назвали избранными! И не кто-нибудь - а сам глава Ордена, человек, отмеченный вниманием Бога-Отца!
Монах, стоящий ошую от брата Бенора, побледнел. Видимо, засомневался в своей способности выдержать будущие испытания. Поэтому брат Ансельм отвлекся от основной нити церемонии и постарался развеять его сомнения:
- Да, Путь, который вам предстоит пройти, будет нелегким. Но у вас нет права на сомнение. Ибо кроме вас этого не сделает никто. А еще… А еще с вами будет сам Вседержитель! Бог-Отец, который подарил вам эту жизнь, свет знаний и Будущее! Вы - сила! Ну, и кто сможет вам противостоять?
- Никто… - шевельнул губами мальчишка.
- Никто!!! - гаркнули остальные.
- Никто… - кивнул брат Ансельм. Потом поднял с подставки Изумрудную Скрижаль и медленно поднес ее к правой половине груди. Так, чтобы дать возможность брату Магнусу направить на нее нужное зеркальце: - Итак, первое испытание, которое вам предстоит пройти - это испытание чревоугодием…
На лицах монахов тут же появилось недоумение: они слышали об испытании голодом, жаждой, воздержанием и не представляли себе, как можно испытывать себя тем, с чем надо бороться. Пришлось объяснить:
- Да, это не обычное воздержание, к которому вы привыкли, а… Великая Аскеза! Испытание, на которое обычно благословляются лишь те, кто достигает воистину алмазной твердости духа…
У абсолютного большинства в глазах мелькнул испуг. А пара десятков самых неуверенных в себе даже изобразила отвращающий знак и зашевелила губами в привычном 'спаси и сохрани…'.
Ансельм понимающе улыбнулся:
- Я вижу в вас сомнение в своих силах. И… горжусь вами! Ибо это значит, что среди тысяч достойных Вседержитель действительно выбрал достойнейших!!!
Десница со скрижалью легонько шевельнулась, дабы брат Маркус не упустил нужный момент.
- Поэтому я благословляю вас на Великую Аскезу и присваиваю каждому из вас сан брата-Защитника!
По рядам братьев пронесся восхищенный вздох: Изумрудная Скрижаль вспыхнула зеленым огнем! А через мгновение заполыхало и солнце…
…- Ваше преподобие, все прошло просто замечательно! - не успев ввалиться в кабинет Ансельма, затараторил брат Фарид. - Церемония потрясла даже меня…
Хозяин кабинета свел брови к переносице и раздул ноздри:
- Потрясла, говоришь?
- Да… А что?
- А то, что трястись и хлопать ресницами должны простые монахи. Ты же обязан работать! Скажи-ка мне, что слышно от тех, кто должен был перехватить Неддара Латирдана?
Иерарх недоуменно пожал плечами:
- Пока никаких вестей: видимо, принц до них до сих пор не добрался…
Ансельм приподнял бровь и с сарказмом поинтересовался:
- Да ты что? Правда, что ли?
Брат Фарид оглядел мрачные лица остальных иерархов и, наконец, сообразил:
- Он… что, как-то объехал мою засаду? Но это невозможно: в том месте - одна-единственная дорога! Даже не дорога - тропа. И…
- Вейнарский Лев перешел через Орринский хребет… - перебил его брат Ламм. - И сейчас находится где-то около графства Молт…
Иерарх сглотнул… и замотал головой:
- Не может такого быть: меня уверяли, что единственная дорога, по которой можно перевести лошадей через горы - это перевал Белой Стены! А там - засада!!!
- Тебе сказали 'перешел'! То есть пешком. Вместе со своими хейсарами. А лошадей для дальнейшего пути позаимствовал у барона Олдарра… - вздохнул брат Рон. - Так что ты его упустил…
- Невероятно! - воскликнул Фарид. - Кто мог предположить, что он на такое способен?
- Ты! Был!! Обязан!!! Предположить!!! И сделать все возможное, чтобы он умер за пределами Вейнара!!! - выделяя интонацией каждое слово, прошипел его преподобие. И раздраженно врезал по столешнице кулаком. - Ты был обязан, понимаешь?! А он - жив!!!
- И не просто жив… - криво усмехнулся брат Рон. - Принц Неддар, ко всему прочему, начал что-то понимать…
Брат Фарид слегка побледнел:
- В каком смысле?
- В самом прямом: барон Олдарр и его вассалы отказались вступать в ополчение… - буркнул брат Ламм. - Сослались на заветы Вседержителя…
- А Неддар возложил вину на брата Огийона… - мрачно закончил Ансельм. - И приказал свернуть ему шею…
- Это, конечно, грустно… Но позволит нам обвинить Латирдана в служении Двуликому! - воскликнул брат Фарид. - Что внесет раскол в ряды его вассалов, и…
Глава Ордена Вседержителя ошарашенно вытаращил глаза и возмущенно зашипел:
- Ты что, не понимаешь? Для того чтобы заставить людей поверить в эту чушь, потребуется ВРЕМЯ! А его у нас НЕТ…
- И что теперь делать? - растерянно спросил иерарх.
- Менять планы… - зарычал Ансельм. Потом заставил себя успокоиться и вопросительно уставился на брата Ламма: - Что с хейсарами?
Ламм угрюмо пожал плечами:
- Пока ничего. Дикари…
- Не понял?
- Их молодежь не пьет! Вообще! Поэтому стравить бывших телохранителей Латирдана с уззарами пока не удалось…
- А что с дочерью Варраза?
- Похитили… - криво усмехнулся брат Ламм. - Вернее, напоили одного из вейнарцев, 'помогли' ему ее похитить и оставили зацепку, позволившую хейсарам найти и девку, и того, кто ее 'полюбил'…
- И что?
- Эти ненормальные сочли похищение подвигом! И торжественно приняли мальчишку в свой род…